В чужом теле наблюдаю своими глазами. Artemix.
Ахтунг! Про жизнь и вообще...Знаете, лучше вам этого не видетьНет, ну серьезно, это я чисто, чтобы выговоритьсяЯ предупредил... За мое поведение ответственности никто не несет.Встречать новый год я остался у Виктора. Точнее, меня оставили. Возражения не принимались, уверения, что я «действительно хочу поехать в Крым к своей семье» разбивались в пух и прах немного едким смешком: «Да-да, так я и поверил».
Кажется, первый раз я встречал новый год не дома. Это было действительно сказочно. До поры до времени.
И дело даже не в том, что после двенадцати пришла куча гостей, и не в том, что абсолютно все особи женского пола – будь они замужем или нет – в буквальном смысле липли к Вику. Просто я как всегда все испортил. Правильно, во всем виноват только я.
Та ночь была необыкновенной. Пусть даже надоедливые гости обращали на меня слишком много внимания, а ненавистное шампанское травило мозг. Все равно в воздухе витало ощущение сказки. И это было прекрасно.
До того, как мне все это надоело, и я все испортил. Либо алкоголь ударил в голову, либо я по жизни такая сволочь. Но вдруг на очередные приставания девицы в красном (кажется, ее звали Оля) заявил, что меня девушки не интересуют. И что я мужчин люблю. Во всех смыслах.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Виктор, конечно же, сразу поняв, отчего все резко изменились в лице, попробовал мои слова выдать за шутку. Кажется, у него получилось. Получилось бы. Я его перебил и начал гнать свою линию. Видимо, ему было очень больно. Мне, между прочим, тоже. Больно видеть, как люди смотрят с презрением, будто бы ты болен смертельной заразной болезнью.
Новогоднюю ночь спасла та самая Оля, девица в красном. Она чего-то там проворковала, и все рассмеялись, а я от неожиданности заткнулся, потому что Виктор не улыбался и смотрел на меня. Без презрения или злости, или чего-либо подобного. Грустно так смотрел и с некоторой жалостью, будто я – умирающий.
Уже потом, когда все было отпраздновано, продукты съедены, а гости разошлись-разъехались, у нас состоялся внеочередной «серьезный разговор».
- Зачем?
- Надоело. Пусть знают. Пусть все знают!
- Они ведь подумали, что я с тобой…
- Пусть думают. Какая раз…
- Макс, ты совсем дурень, да? Ну, чего ты хочешь уже?
- …
- Обиделся он, значит. А мне что прикажешь делать?
- И вовсе не обиделся. Говорить нечего. Что хочешь.
- Давай так, этого не было, мы все забудем и будем жить, как прежде. Если что – ты пошутил.
Именно после этих слов мне вдруг ужасно захотелось. Прямо в тот момент – его.
- А давай этого не будет, - я поднялся с кухонного табурета, неуклюже медленно обошел стол дугой и положил свою ладонь ему на шею. – А давай я сейчас пошучу, а мы все забудем и дальше будем жить, как и прежде, м?
Все-таки врут, когда говорят что-то вроде «его губы были сладкими на вкус». Его губы были абсолютно безвкусными, но ощущение прикосновения к ним я запомню на всю жизнь. Пусть даже длилось это какое-то мгновение.
Вик, кстати, меня не оттолкнул, не ударил или чего там еще. Вообще не шевельнулся. А мне осталось только зайти в свою комнату, подхватить заранее приготовленную сумку с вещами и уйти, предварительно нарочито громко хлопнув дверью.
Пока шел до метро, радовался, что еще чуть ли не с детства обзавелся такой привычкой: складывать все свои самые необходимые вещи в одно место, чтобы потом удобнее и быстрее можно было свалить. У меня ведь по жизни так.
Тетя приняла без разговоров, предоставила кухонный диван и розетку для ноутбука. А потом ушла звонить Виктору. Ну и пусть.
Правда, все-таки не выдержал и, когда тетя вернулась на кухню, спросил: «Ну что, бить сильно будут?»
- Говорит, вернешься. Перебесишься – и сам придешь извинения просить. Что у вас там случилось?
- Да нет, это у меня случилось.
- Смешной ты…
Ага, оборжаться просто. Сдохнуть от смеха. Но, наверное, правда – смешной и глупый. И вернусь – обязательно. Только вряд ли в скором времени.
Я ведь чего ушел… Привязался. И жизнь стала казаться такой замечательной. А это на самом деле совсем не так. Счастье отупляет, делает тебя ленивым и ни к чему не готовым. А я ведь весь такой гордый и независимый, что от самого себя тошно. Но по-другому не могу.
Надо вовремя просыпаться, брать всю силу воли в кулак и бежать.
А потом возвращаться. Обязательно возвращаться.
Ну вроде все
Кажется, первый раз я встречал новый год не дома. Это было действительно сказочно. До поры до времени.
И дело даже не в том, что после двенадцати пришла куча гостей, и не в том, что абсолютно все особи женского пола – будь они замужем или нет – в буквальном смысле липли к Вику. Просто я как всегда все испортил. Правильно, во всем виноват только я.
Та ночь была необыкновенной. Пусть даже надоедливые гости обращали на меня слишком много внимания, а ненавистное шампанское травило мозг. Все равно в воздухе витало ощущение сказки. И это было прекрасно.
До того, как мне все это надоело, и я все испортил. Либо алкоголь ударил в голову, либо я по жизни такая сволочь. Но вдруг на очередные приставания девицы в красном (кажется, ее звали Оля) заявил, что меня девушки не интересуют. И что я мужчин люблю. Во всех смыслах.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Виктор, конечно же, сразу поняв, отчего все резко изменились в лице, попробовал мои слова выдать за шутку. Кажется, у него получилось. Получилось бы. Я его перебил и начал гнать свою линию. Видимо, ему было очень больно. Мне, между прочим, тоже. Больно видеть, как люди смотрят с презрением, будто бы ты болен смертельной заразной болезнью.
Новогоднюю ночь спасла та самая Оля, девица в красном. Она чего-то там проворковала, и все рассмеялись, а я от неожиданности заткнулся, потому что Виктор не улыбался и смотрел на меня. Без презрения или злости, или чего-либо подобного. Грустно так смотрел и с некоторой жалостью, будто я – умирающий.
Уже потом, когда все было отпраздновано, продукты съедены, а гости разошлись-разъехались, у нас состоялся внеочередной «серьезный разговор».
- Зачем?
- Надоело. Пусть знают. Пусть все знают!
- Они ведь подумали, что я с тобой…
- Пусть думают. Какая раз…
- Макс, ты совсем дурень, да? Ну, чего ты хочешь уже?
- …
- Обиделся он, значит. А мне что прикажешь делать?
- И вовсе не обиделся. Говорить нечего. Что хочешь.
- Давай так, этого не было, мы все забудем и будем жить, как прежде. Если что – ты пошутил.
Именно после этих слов мне вдруг ужасно захотелось. Прямо в тот момент – его.
- А давай этого не будет, - я поднялся с кухонного табурета, неуклюже медленно обошел стол дугой и положил свою ладонь ему на шею. – А давай я сейчас пошучу, а мы все забудем и дальше будем жить, как и прежде, м?
Все-таки врут, когда говорят что-то вроде «его губы были сладкими на вкус». Его губы были абсолютно безвкусными, но ощущение прикосновения к ним я запомню на всю жизнь. Пусть даже длилось это какое-то мгновение.
Вик, кстати, меня не оттолкнул, не ударил или чего там еще. Вообще не шевельнулся. А мне осталось только зайти в свою комнату, подхватить заранее приготовленную сумку с вещами и уйти, предварительно нарочито громко хлопнув дверью.
Пока шел до метро, радовался, что еще чуть ли не с детства обзавелся такой привычкой: складывать все свои самые необходимые вещи в одно место, чтобы потом удобнее и быстрее можно было свалить. У меня ведь по жизни так.
Тетя приняла без разговоров, предоставила кухонный диван и розетку для ноутбука. А потом ушла звонить Виктору. Ну и пусть.
Правда, все-таки не выдержал и, когда тетя вернулась на кухню, спросил: «Ну что, бить сильно будут?»
- Говорит, вернешься. Перебесишься – и сам придешь извинения просить. Что у вас там случилось?
- Да нет, это у меня случилось.
- Смешной ты…
Ага, оборжаться просто. Сдохнуть от смеха. Но, наверное, правда – смешной и глупый. И вернусь – обязательно. Только вряд ли в скором времени.
Я ведь чего ушел… Привязался. И жизнь стала казаться такой замечательной. А это на самом деле совсем не так. Счастье отупляет, делает тебя ленивым и ни к чему не готовым. А я ведь весь такой гордый и независимый, что от самого себя тошно. Но по-другому не могу.
Надо вовремя просыпаться, брать всю силу воли в кулак и бежать.
А потом возвращаться. Обязательно возвращаться.
Ну вроде все
@темы: Music, Life, Some idiotic phrases, WTF, bro?